Фантасты о еде
 ("National Public Radio", США)
В будущем все мы будем питаться лазерами? 

Джейсон Шихан (Jason Sheehan)

Почти в самом начале фильма «Безумный Макс-2: Воин дороги» (Road Warrior) есть сцена, в которой персонаж Мела Гибсона ест собачий корм. 
Это отличный момент, чудесный момент, абсолютно определяющий момент – пауза в постапокалиптическом крутом боевике, в которой сценаристы в одной длинной сцене без слов показали нам все, что мы хотели знать о гибсоновском Максе Рокатанском. И сцена эта, которую я смотрел давным-давно (наверное, в слишком юном возрасте) одним субботним вечером, не выходя из автомобиля, в какой-то киношке на открытом воздухе, перевернула всю мою жизнь.  
Макс сидит рядом со своей дворнягой и пленным пилотом одноместного вертолета, медленно открывая банку собачьего корма «Dinki-Di». И скрежет, издаваемый консервным ножом, когда он врезается в металл, звучит так заманчиво! На звук просыпается собака и, не отрывая глаз, с восхищением смотрит на банку. В это момент ты думаешь: «Вот здорово! Сейчас он даст поесть этой милой лохматой и потрепанной жизнью псине…». Но камера переходит на оголодавшего пилота вертолета, который буквально облизывается в предвкушении еды. Затем в кадре мы опять видим Макса, который вынимает из кармана своей черной кожаной куртки вилку, достает ею из банки большущий комок сочного собачьего корма и отправляет его себе в рот.   
Резкая смена кадра: Дом в пригороде, кухня, где-то 1980-е годы, день – я сижу, а надо мной стоит обалдевшая мама и отчитывает меня, говоря, что ей теперь все понятно, из-за чего у меня болит живот, и чего это я выдумал и, вообще, что это такое - есть собачий корм.   
В том своем эксперименте с постапокалиптической кулинарией я выжил более-менее без потерь, но ту сцену из кино я забыть уже не мог. Тот собачий обед в мире Макса, был точным олицетворением выдуманной вселенной, оставшейся практически без всех основных ресурсов. И в том, как Макс так запросто и с удовольствием уплетает свой собачий корм, виден не только уцелевший и оставшийся в живых человек, (который с удовольствием поедает собачий корм), но и человек, который, коротая вечера на опустевшей планете, очевидно, ел всякую дрянь и похуже и не так досыта. Вот такая история о голоде и отчаянии, подробнейшим образом и точно описанная лишь с помощью таких средств, как голодный взгляд, вилка и банка собачьих консервов.       
И, видимо, нет ничего удивительного в том, что когда мальчишка, который под впечатлением тоже съел собачий корм, вырос и стал профессиональным писателем – теперь он пишет о еде, а в свободное время еще и научно-фантастические романы. 
В моем новом романе «Маленькая частная война» (A Private Little War) думы о еде никогда не покидают героев, легионеров-пилотов бипланов из компании Flyboy Incorporated. Эти мужчины и женщины находятся на расстоянии сотен световых лет от родного дома на чужой планете, где вот уже два года пытаются сражаться в почти безнадежной войне с врагами, которых им быстро не победить. Они страдают от одиночества и усталости, хотят есть, вымотаны, а в некоторых ситуациях доходят и до нервного срыва. И все они испытывают непрерывное чувство сильного голода – им хочется настоящей знакомой еды, а еще того удовольствия, которое эта еда доставляет. В результате они постоянно ведут многосерийные пафосные разговоры о каких-нибудь простеньких тостах, о которых вы и не стали бы вспоминать, пока не поняли бы, что тостов этих вам уже никогда не видать.   
Признаюсь, что как человек, пишущий о еде и повернутый на научной фантастике, я совершенно теряю объективность и становлюсь пристрастным, когда в своих произведениях говорю о чем-то съедобном. А как читателю мне кажется подозрительным, если в литературных текстах отсутствует описание еды – почему это солдаты в книгах Роберта Хайнлайна вроде как никогда и не едят? (Robert Heinlein – один из величайших писателей-фантастов США – прим. перев.). Как писатель я не могу даже представить, как некоторые собратья по перу пренебрегают такими мощнейшими литературными средствами, как описание еды.  
Я по-прежнему пью китайское пиво Tsing Tao потому, что именно название этой марки было написано на этнических пепельницах в книге Уильяма Гибсона «Нейромант» (William Gibson, Neuromancer). В начале «Заводного апельсина» в баре «Коровье молоко» мы знакомимся с Алексом Деларджем (Alex Delarge), который держит в руках стакан с молоком – самым основным продуктом питания. И на какой-то миг среди всех этих наркотиков, насилия, непотребного языка и сленга нам напоминают – неожиданно и наглядно, что Алекс всего лишь ребенок. 
В книге «Дорога» Кормака Маккарти (Cormac McCarthy, The Road) есть душераздирающий эпизод, в котором Отец (Man) отдает Сыну (Boy) последнюю во Вселенной банку Кока-Колы. На фоне их повседневных забот, связанных с тем, чего бы поесть, хватит ли оставшейся еды, разыгрываются ужасающие сцены каннибализма, настоящего измождения и голода, поэтому эпизод, в котором они находят бомбоубежище, полки в котором забиты едой, консервированными фруктами и шоколадом, читатель ощущает практически с настоящим облегчением.   
Еда может (и должна) быть мощным «заземляющим» элементом научной фантастики. Это тот крюк, за который читатель может ухватиться, когда весь мир вокруг него заполнен космическими кора***ми, инопланетянами, кишит динозаврами и мерзкими суперинтеллектуалами, жаждущими власти. Потому, что еда это всем нам знакомая вещь, это то, чем мы занимаемся каждый день. Это то, что мы совершили в нашей неоднозначной истории. Это то, что мы все будем делать до тех пор, пока не превратимся в заспиртованные мозги или гигантских роботов или что-нибудь еще.  
Еда может (и должна) служить характеристикой мира вокруг и населяющих его людей, описывать отношения, связи и власть. В конце концов, еда должна быть просто поводом для перерыва во время происходящих вокруг лихо закрученных событий и возможностью реализовать второе по значимости стремление в жизни человека: разделить с кем-то трапезу. 
Более того, еда – ее добывание, приготовление, поедание и угощение ею других – это то, что не претерпело существенных изменений с тех пор, когда был придуман рот. А значит, нет никаких оснований считать, что она изменится в будущем. Когда-нибудь мы сможем летать с помощью индивидуальных летательных аппаратов-рюкзаков, перемещаться в летающих автомобилях и использовать виброускорители. Мы сможем обеспечивать связь невиданными способами, на любых частотах и в любых форматах. Мы будем жить вечно и дышать инертными газами, мы сможем наблюдать восходы других светил над горизонтами других планет. Но когда всему придет конец, мы пообедаем, как делали это всегда – кто-то посытнее, а кто-то поскромнее, кто-то в кругу близких, а кто-то в одиночку.     
Будущее без еды кажется мне холодным, стерильным и пресным. И если в те далекие времена нашего будущего у человека пропадет аппетит, это будет означать самое худшее. Поэтому я никогда не верил тем, кто предсказывает еду в таблетках. Поэтому я до сих пор нет-нет, да и заглядываюсь с вожделением на банки с собачьими консервами, стоящими на полках бакалейных отделов.      
Я не хочу жить в будущем, в котором мы будем питаться лазерами. Конечно же, если не случится так, что во вселенной останется один-единственный чизбургер или одна-единственная тарелка с такос, а рядом окажется красивая девушка, которую захочется угостить.  
 
Джейсон Шихан – бывший шеф-повар и бывший ресторанный критик, который теперь ведет кулинарную колонку в журнале Philadelphia. А когда никто не видит, он пишет книги о космических кора***х, пришельцах, огромных роботах и лазерных пушках. Его новая книга вышла под названием «Маленькая частная война».

Оригинал публикации: Food In Science Fiction: In The Future, We Will All Eat Lasers


Читать далее: inosmi.ru